«Время, назад!» и другие невероятные рассказы - Генри Каттнер

причинить друг другу вреда даже ради спасения собственной жизни, а наверное, такое может случиться. Но разницы никакой.

— Ты никогда не откроешь эту дверь, — заявил Мэйолл, отступая.

Хардинг нетерпеливо фыркнул:

— Ну-ка, отойди. Какой шифр ты установил? У меня нет времени препираться.

Он на пробу провел ладонью по поверхности металлической пластины там, где должен был располагаться замок. И почувствовал легкое давление между рукой и пластиной — мягкое, дрожащее. Было что-то знакомое в ритме дрожания. Вряд ли это старый шифр, тот, который открывал двери к семи Круглым столам, далеко-далеко — во времени и пространстве. Вряд ли, и все же…

Дверь под ладонью Хардинга тихо открылась.

— Кто выдал тебе мой шифр? — Мэйолл дернулся, ахнув от удивления.

— Это же старый шифр. — Хардинг, нахмурившись, посмотрел на него. — Ты что, не понял?

— Ты сумасшедший. Этого не может быть. Я сам составил его. С чего бы мне использовать старый?

— Ты все время проигрываешь, заметил? — сказал Хардинг и шагнул в маленькую комнатку с черными стальными стенами.

Мэйолл пошатываясь вошел за ним.

— Этого не может быть! — протестовал он. — Ты сумасшедший! Ты как-то узнал!

— Джордж, ты, наверное, плохо сдал курс по базовой психологии, — осторожно сказал Хардинг через плечо. — Это же старый шифр, но теперь он открывает другую дверь, и не важно, что твое бессознательное имело в виду, когда снова решило подсунуть тебе шифр команды «Двенадцать-Ви-Лямбда». Та дверь для тебя больше никогда не откроется. Как и для меня. А эта — да, и мне это подходит. Ну, давай посмотрим на твою команду. Кто они, Джордж?

Мэйолл рассмеялся — тонким, визгливым, безжалостным смехом:

— Ты не узнаешь никогда. Я убью тебя раньше.

— Думаешь? — Хардинг фыркнул. — Ну, попробуй.

— Ты не сможешь добраться до моей команды! — выкрикнул Мэйолл. — Они… они все на Венере. Они…

Хардинг резко повернулся и с внезапным интересом посмотрел на возбужденного Мэйолла:

— Джордж, не говори глупостей. Конечно, они не на Венере. Что с тобой такое?

— На Венере! — выкрикнул Мэйолл. — Правда! И если ты соберешь их, чтобы обсудить Ганимед, ты знаешь, что они сделают, верно? Так что ты не можешь их вызвать, не можешь!

Хардинг развернулся всем корпусом и, нахмурив брови, посмотрел на Мэйолла:

— Джордж, что с тобой такое? Похоже, ты и впрямь немного сумасшедший. Или ты ревнуешь? А? — Он рассмеялся. — Кажется, я кое-что понял. Неужели дело в том, что ты считаешь Интегратором себя? Знаешь, Джордж, друг мой, может, я не смогу убить тебя, защищая свою жизнь, зато я могу раскурочить твой Интегратор! Как тебе?

Мэйолл свистнул сквозь зубы. Не отрывая взгляда глубоко запавших глаз от Хардинга, он попятился в дверном проеме, нащупал позади себя крышку письменного стола и оперся на нее. Тут он с облегчением вздохнул и выпрямился. Он тяжело дышал, а на лице у него выступил пот.

— Эд, отойди, — мрачно сказал он. — Отойди от стола. Теперь я смогу! Я знаю, что смогу убить тебя!

Хардинг заглянул в черный зрачок направленного на него пистолета. И поднял глаза, чтобы встретить горящий смертельной ненавистью взгляд Мэйолла.

— Попробуй, — ответил Хардинг. — Попробуй.

По лбу Мэйолла тек пот. Бородка его торчала вперед. На тыльной стороне той руки, которая держала оружие, выступили сухожилия. Тогда он вытянул левую руку, чтобы укрепить правую. Обе сильно дрожали.

— В теле происходят те же мутации, что и в планетарных инкубаторах, — заметил Хардинг. — Что в этом хорошего?

Дыхание со свистом прорывалось сквозь зубы Мэйолла. Белыми от ненависти глазами он посмотрел на Хардинга. Потом вдруг закрыл глаза, крепко зажмурился. Тяжело дыша, попытался нажать на спусковой крючок.

Рука с пистолетом дернулась — дернулась и стала уводить пистолет в сторону. Она двигалась медленно, до тех пор пока дуло не нацелилось в стену, мимо Хардинга.

Пистолет протрещал шесть раз, и шесть громких выстрелов слились в один. Глаза Мэйолл держал закрытыми. Рука его опустилась.

— Получилось, — прошептал он. — Я убил тебя. Я…

Он медленно открыл глаза и посмотрел на Хардинга. А потом его взгляд отправился дальше и отыскал на черной стене шесть серебряных звездочек от пуль.

Хардинг тихонько качнул головой. Потом повернулся к человеку в дверях спиной, перестав обращать на него внимание. Подтянул к себе кресло перед трехмерным экраном и сел.

И комната его воспоминаний снова появилась перед ним, заслоняя реальную. Маленькая квадратная комната, обшитая черной сталью, вдруг стала частью Хардинга, такой же близкой и теплой, как и увенчанные куполом стены, защищавшие его живой мозг.

Он положил ладони на металлическую пластину.

Сначала под его руками словно пронесся ветер, потом потекла вода, а потом мягкий песок нежно обнял его ладони.

— Готово, ребята, — сказал он. — Давайте.

— Эд, ты не сможешь, — проговорил за его спиной Мэйолл. — Не смо…

* * *

В комнате снаружи вдруг раздался треск. И одышливый голос закричал:

— Мэйолл, Хардинг! Вы слышите меня? Это Тернер! Мэйолл, ответь!

Хардинг повернулся в кресле, поднял удивленный взгляд и встретился глазами с Мэйоллом. Мэйолл взмахнул разряженным пистолетом и тоже повернулся к двери. Приемная была пуста, но в ней раздавалось громкое дыхание Тернера. А на настенном экране появилось его потное, какое-то размытое лицо, невидящим взглядом обводившее пустую комнату.

— Мэйолл! — закричал толстяк. — Я знаю, что ты здесь! Выйди так, чтобы я мог тебя видеть, или я разнесу весь остров!

— Значит, он не может уйти? — тихо, с презрением сказал Хардинг. — Как блоха на собаке, и ты всегда знаешь, где он находится? Ну да, ну да. А теперь что? Он блефует?

— Хардинг! Мэйолл! — От голоса Тернера в комнате гуляло эхо. — Я знаю, что вы здесь. Я видел, как вы оба вошли в здание Интегратора. Я взорву Акасси и все, что на нем есть, если вы не выполните мои требования! Это не пустые угрозы! Считаю до десяти. Один. Два. Хардинг, ты меня слышишь?

— Хорошо, Тернер! — громко сказал Хардинг, не вставая из кресла. — Это Хардинг. Что ты хочешь?

Раздался вздох облегчения.

— Хардинг, встань так, чтобы я мог тебя видеть. И ты, Мэйолл. Я…

— Где ты? — перебил его Хардинг. — Ты блефуешь.

— Я в ретрансляторе на холме. К югу от меня озеро; я вижу деревню. И здание Интегратора, и дверь в него. Хардинг, я вас взорву! Я серьезно!

— Никого ты не взорвешь, — произнес Хардинг и резко шевельнул пальцами над столом.

Шепотом он сказал, обращаясь к экрану:

— Давайте, ребята! Идите!

— Не выйдет, — тоже шепотом произнес Мэйолл. — Я же говорил тебе. Ты не сможешь ничего сделать. Никто, кроме меня, не сможет. А я не